[Колмаков В.Б.]

К истории рода Макаренковых
Мне было давно известно, что фамилия моей прабабушки по материнской линии Макаренкова. Но лишь в конце 90-х гг. прошлого века, когда мне попалась на глаза публикация воспоминаний воронежского художника Л.С. Соловьева, я понял, что он вспоминал именно о тех самых Макаренковых. Макаренковы были выходцами из Малороссии, на что указывает как формант их фамилии, так и то, что в Воронежской и соседних губерниях именно малороссы чаще всего бывали художниками. Исследовавший быт и хозяйство малороссов Воронежской губернии Ф. Никонов находил, что «малярное ремесло и живописное искусство особенно любимы у малороссов» (Никонов Ф. Быт и хозяйство малороссов в Воронежской губернии // Памятная книжка Воронежской губернии на 1870/71 гг. Воронеж, 1871. С. 263). К сожалению, о Макаренковых почти не сохранилось документальных сведений. Они были выходцами из крестьянского сословия и по сути дела не проходили ни по каким документам, за исключением разве что метрических книг да ревизских сказок. Они не состояли на государственной службе, что обрекало их на «безмолвие» для потомков. Одним из гипотетических предков мог быть Иван Иванов Макаренков, малоросс 1705 г. рождения, проживавший в Битюцкой дворцовой волости (она включала в те времена будущие Бобровский, Острогожский и Павловский уезды) и зафиксированный переписью 1745 года (Государственный архив Воронежской области, ф. И-18, оп. 1, д. 29, л. 22.). Это, конечно, гипотеза, и вполне возможно, что Макаренковы пришли на Воронежские земли позднее, в первой половине XIX в.
Первым из рода Макаренковых, о ком имеются мало-мальски надежные сведения, был Герасим Макаренков. Можно полагать, что родился он в 70-х – 80-х гг. XVIII века и имел трех сыновей: Григория, Козьму и Ивана. Кроме того, из семейного архива следует, что у Герасима Макаренкова была дочь Мария, которая скончалась девицей 2 декабря 1870 г. в г. Боброве. К счастью, известный воронежский художник Л.Г. Соловьев оставил записки, в которых рассказал о воронежский художниках и, в частности, о роде Макаренковых. Об Иване Макаренкове известий практически не сохранилось. Но вот сын его Макар Иванович слыл прирожденным художником. Он писал сам, вел подрядные дела, т.е. нанимал художников, писавших на заказ, и в середине XIX в. уже устранился от этих занятий, передав все дела в руки своего зятя молодого живописца и ученика Михаила Тимофеевича Мурза-Ханова (Соловьев Л.Г. Живопись и рисование в Воронежском крае // Общественная и культурная жизнь центральной России в XVIII – начале XX века. Воронеж, 1999. С.165).
Перу М.И. Макаренкова принадлежала икона Успения Божией Матери, находившаяся в Благовещенском соборе Митрофанова монастыря на одном из столбов храма с левой стороны от входа (Соловьев Л.Г. Живопись и рисование в Воронежском крае. С. 165). В мастерской М.И. Макаренкова работал и Алексей Андреевич Макаренков, внук Григория Макаренкова. По отзыву Л.Г. Соловьева, он был весьма способным художником. По проекту М.Т. Мурза-Ханова он писал иконы для иконостаса Спасской церкви г. Воронежа (Соловьев Л.Г. Живопись и рисование в Воронежском крае. С.190). Ко времени написания записок Л.Г. Соловьева (1898) Алексей Андреевич Макаренков уже скончался. Известно лишь, что он примкнул к товариществу художников, которое возникло под влиянием художника Б.М. Чесменского (Соловьев Л.Г. Живопись и рисование в Воронежском крае. С. 183).
Козьма Макаренков, родившийся в самом конце XVIII в., как и его отец, был живописцем-самоучкой. Он близко знал художника Алексея Ивановича Асмоловского, происходившего из г. Валки Харьковской губернии. Последний известен тем, что в 1790-х гг. написал «5 священных картин и большую живописную плащаницу в рост человека на атласе» (Склобовский Д.Я. Церкви г. Острогожска // Воронежская старина, вып. 1. Воронеж, 1901. С.234). Возможно, что их знакомство косвенно указывает на те места, откуда пришли малороссы Макаренковы на Воронежские земли. В Воронежской губернии они осели в уездном городке Боброве, стоявшем на р. Битюг. Известно, что Козьма Макаренков был страстным рыбаком, что неудивительно – Битюг в те времена изобиловал рыбой. «К концу жизни, – как сообщает Л.Г. Соловьев, – у Козьмы Герасимовича ослабли глаза и дрожали руки, и он не мог заниматься живописью, а потому буквально жил на реке в лодке удочками. Уходил из дому рано на утренней заре и возвращался поздно вечером» (Соловьев Л.Г. Живопись и рисование в Воронежском крае. С. 209).
Наиболее известным представителем рода Макаренковых был Дмитрий Козьмич Макаренков. Л.Г. Соловьев вспоминал, что это был исключительный человек по своим душевным качествам. «Под этим мрачным небом слепого невежества грубых торгашей, задыхающихся в смрадных клоаках предательского барышничества, копошащихся в клубах табачного дыма и алкогольных паров, при жертвенных возлияниях Бахусу, каким ярким неугасаемым светом горит святое, чистое от житейской грязи, лицо незабвенного Дмитрия Козьмича Макаренкова. С работниками своими он и друг, и брат, и товарищ; с учениками он нежно любящий отец, разумный педагог и воспитатель; для обездоленных вдов и сирот у него приют и убежище. Он всегда и со всеми вместе есть, пьет, работает и отдыхает. Всегда веселый, ласковый шутник и комик, со всеми ровный и со всеми одинаково внимательный, он ничего, никогда, никому не приказывает и ничего ни от кого не требует. В своих обращениях к окружающим его лицам он или любезно предлагает, или душевно советует, или кротко и ласково просит. Лицо его – корявое, в морщинах, коротко остриженные волосы на голове торчат щетиною, усы, борода – бриты. Движения его всегда легки и быстры, речь негромкая, но очень скорая, быстрая. Когда он кликал свою жену Анну Порфирьевну, то всегда это имя и отчество сливалось у него в один выговор: «Анфрина» и уже в этой форме звучало в пространстве. Эта «Анфрина» была тоже замечательная женщина: она составляла полную гармонию своему достойному мужу: скромная, кроткая, тихая, ласковая и приветливая хозяйка, трудолюбивая и домовитая, внимательно заботящаяся о всех живых существах, окружающих его. Это разумное любовное сотрудничество и скромная жизнь мужа и жены – давали им полное довольство спокойной и тихой жизни и вызывали со стороны злых людей зависть и скрытую злобу, которые бесследно тонули и гасли в общем уважении и почтении всего города (Боброва – В.К.) к этим достойным людям. Это единственная мастерская, которая могла бы называться не только школою рисования и живописи, но и школою разумной жизни человека, – школою трезвости и трудолюбия, – школою нравственного братского сотрудничества людей, связанных между собою не кровавою нуждой и физическим насилием, не эгоистическим расчетом лукавой политики, а святою любовью и искренним уважением друг друга» (Соловьев Л.Г. Живопись и рисование в Воронежском крае. С. 207).
Далее Л.Г. Соловьев вспоминает, что «Дмитрий Козьмич Макаренков, со своими сотрудниками и учениками иконописной мастерской, представлял собой редкое явление исключительных порядков того времени… попадавшие же в мастерскую Дмитрия Козьмича Макаренкова, сразу чувствовали себя переселившимися в другой мир: в мир тихого покоя, полного довольствия, сладостной работы и мирного душевного блаженства. Все грубое, дерзкое, пьяное, безумное, неприличное, оскорбительное и лживое - не имели здесь места. Все находившиеся в этой мастерской люди: и старые, и молодые сливались в одну единодушную родственную семью и связывались между собой святою любовью и взаимным уважением. Каждому предоставлялась здесь полная свобода действий по его личному разуму и совести. Всякий мог свободно работать, что угодно, сколько угодно, когда угодно и как угодно. Никто не слыхал здесь властного голоса хозяина, требующего, приказывающего, взыскивающего, упрекающего, повелевающего – нет, он всегда здесь, но голос его звучит совсем другими нотами» (Соловьев Л.Г. Живопись и рисование в Воронежском крае. С.208-209).
Д.К. Макаренков родился в 1812 г. (Метрическая книга Покровской церкви г. Боброва. 1885. Л. 425). (по другим сведениям из семейного архива в 1811 г.) в Осиновке (ныне Петропавловка) Острогожского уезда. Вероятно, крестили его в храме в соседнем селе Владимировке, так как в Осиновке в ту пору церкви не было. Его отец Козьма Макаренков после рождения сына перебрался в г. Острогожск, а приписан был к государственным крестьянам и проживал в пригородной слободе Лушниковке. В середине 20-х гг. проживал в слободе Ново-Красная Купянского уезда Харьковской губернии. Он, как говорилось выше, работал по подрядам. Как и отец, Дмитрий стал художником, постепенно перенимая искусство писания икон и картин от отца.
Известно, что в 40-х гг. XIX в. Д.К. Макаренков временно осел в Острогожске. К этому времени он обзавелся семьей. Жена его Анна Порфирьевна (1815 г. рождения) была родом из с. Ливенки (бывший Ливенск) Бирюченского уезда Воронежской губернии. Там же, в Ливенке, либо в Успенской, либо в Троицкой церкви, в 1831 г. состоялось их бракосочетание. К сожалению, девичья фамилия Анны Порфирьевны неизвестна. В начале 50-х гг. Д.К. Макаренков переселился в Бобров, где открыл иконописную мастерскую. В ней в конце 50-х – начале 60-х гг. (вплоть до 1861 г.) учился Л.Г.Соловьев (России Черноземный край. Воронеж, 2000. С. 805). Вполне возможно, Д.К. Макаренков в Боброве был знаком с А.С. Сувориным, в дальнейшем известнейшим русским журналистом и издателем, который с 1856 по 1859 гг. был учителем истории и географии в Бобровской уездном училище, пока не переехал в Воронеж (Суворин А.С. Дневник. М., 1999. С. 342, 497).
По словам Л.Г. Соловьева Д.К. Макаренков ценился как «высоко даровитый живописец». В Боброве он считался богатым человеком. Одним из видов доходного заработка в то время были т.н. «лошадиные портреты» – рядом в 20 вестах находился основаны гр. Г.Орловым-Чесменским знаменитый Хреновской конезавод. В музее конезавода по сей день хранятся четыре старых «лошадиных портрета», предположительно принадлежащих кисти Д.К. Макаренкова. Кроме того, до нас дошла одна его работа – портрет художника Г.И. Турбина, который хранится в Острогожском историко-художественном музее (Григорий Иванович Турбин – известный острогожский живописец, обучавшийся в Академии художеств). Можно полагать, что картина была написана Д.К. Макаренковым до его переселения в Бобров.
К концу жизни, как писал Л.Г. Соловьев, Д.К. Макаренков подобно отцу, превратился в страстного рыболова и проводил на Битюге почти все свободное время. К сожалению, детей у него не было. Известно, что в свободное время он недурно играл на скрипке. Скончался Д.К. Макаренков 4 августа 1885 г. (Метрическая книга Покровской церкви г. Боброва. 1885. Л. 425).
Брат Дмитрия Козьмича Иван Козьмич Макаренков, который тоже стал иконописцем, родился 3 января 1825 г. в сл. Ново-Красной Купянского уезда Харьковской губернии (Можно полагать, что в сл. Ново-Красной Макаренковы жили некоторое время. Об этом говорят ревизские сказки Харьковской губернии. По переписи 1816 г. в ревизской сказке сл. Ново-Красной значится семья Макаренко Андрея Матвеевича с братьями Николаем и Иваном и сестрой Евдокией. – Государственный архив Харьковской области, ф. 31, оп. 141, д. 180, №432. В последующие переписи, проводившиеся в сл. Ново-Красной в 1820 и 1855 гг., Макаренко не упоминаются). По словам Л.Г. Соловьева, он иногда был не прочь выпить, чем часто огорчал брата. Жена Ивана Козьмича Наталья Семеновна 1829 г. рождения (по сведениям семейного архива она родилась в 1830 г.) была родом из с. Хреновое Бобровского уезда. Из семейного архива следует, что они женились в 1847 г. У Ивана Козьмича и Натальи Семеновны было много детей. Первенцем был Гавриил (р.23 марта 1850 г – ? ), о котором сведений не сохранилось. Второй сын Митрофан (18 ноября 1853 г. – 6 мая 1878 г.) был унтер-офицером, и скончался, как тогда говорили, «натурально», т.е. от болезни (Метрическая книга Троицкой церкви г. Боброва. 1878. Л. 277 об.). Далее следовали Александра (2 апреля 1855 г. – 1932 г.), Анна (9 декабря 1856 г – до 2 июня 1927 г.), Петр (22 февраля 1864 г. – до 7 марта 1922 г.), и Андрей (1 августа 1858 г. – 15 июля 1885 г. По сведениям семейного архива он утонул, купаясь в Битюге). Последним сыном был Иван (27 мая 1866 г. – после 1922 г.). Он был жив в 1885 г., когда сестра его Анна выходила в Боброве замуж за Михаила Васильевича Скрынченкова. Дата кончины Ивана Ивановича Макаренкова неизвестна, но, видимо, умер он уже при советской власти. Из метрической книги Покровской церкви г. Боброва следует, что в 1918 г. 8 и 17 ноября соответственно скончались его сын Владимир в возрасте 5 лет и дочь Елена в возрасте 2 лет (Метрическая книга Покровской церкви г. Боброва. 1918. Л. 145). Совсем не сохранилось сведений о Петре Ивановиче Макаренкове. Мы знаем, что он поставил в Боброве на улице Пугачевской деревянный на каменном фундаменте дом, который простоял до конца 80-х гг. XX века. В нем проживали дочери Михаила Скрынченкова Серафима и Вера Скрынченковы. С 1918 г. они жили в нем вместе со своей матерью Анной Ивановной и ее сестрой Александрой Ивановной, приходившейся им крестной матерью.
Иван Козьмич Макаренков был человеком компанейским, играл на гитаре, писал иконы, воспитывал детей. Скончался он 4 мая 1882 г. и похоронен в Боброве. Жена его Наталья Семеновна скончалась 3 мая 1918 г. в Боброве в возрасте 89 лет (Метрическая книга Покровской церкви г. Боброва. 1918. Л. 137). Известно также, что на попечении Д.К. Макаренкова жила его овдовевшая сестра – Секлетея Козьминишна с детьми – дочерью и двумя сыновьями. Она была замужем за художником Павлом Яровенко. Их сын Иван в конце XIX в. жил в Боброве и занимался «живописными церковными делами» (Соловьев Л.Г. Живопись и рисование в Воронежском крае. С. 211-212). О дальнейшей судьбе их сведений не сохранилось.